Евгений Павлов: «Второе место – это даже запредельно!»
Тверской призер международного ралли-рейда рассказал о трудностях, с которыми пришлось столкнуться во время преодоления «Шелкового пути».
Как сообщалось ранее, известный тверской автоспортсмен Евгений Павлов недавно стал серебряным призером международного ралли-рейда «Шелковый путь». За девять дней 75 экипажей из 20 стран преодолели почти 4500 километров по сложнейшему маршруту, который стартовал 7 июля в Астрахани и впервые пролегал через Дагестан и Чечню. Участники марафона также промчались по территории Республики Калмыкия, Волгоградской, Тульской, Липецкой и Московской областей.
Наш земляк вместе с пилотом Александром Русановым на автомобиле «ГАЗЕЛЬ NEXT» выступал за команду «ГАЗ Рейд Спорт» и вел соперничество за лидерство в зачете внедорожников (Т1). По итогам всех этапов экипаж Павлова и Русанова занял второе место, уступив лишь экипажу Дениса Кротова и Константина Жильцова из команды MSK Rally Team. Церемония награждения прошла в олимпийском комплексе «Лужники» в Москве.
На днях Евгений Павлов побывал в нашей редакции и подробно рассказал о преодолении «Шелкового пути-2022».
– Мы выступали не просто в классе «Внедорожник», а в классе «Подготовленные внедорожники», так называемые «прототипы» для соревнований среди машин, специально созданных для гонок, – пояснил Евгений Павлов. – Это очень важное замечание, потому что они делаются из других материалов, по-другому сконструированы в отличие от серийных автомобилей, то есть это гоночные болиды. И здесь, я бы сказал, второе место, для нас – сумасшедший успех, потому что у нас немного другая концепция. Мы, по сути, ехали на серийной машине, на серийных агрегатах. Да, у нас сдвинут мотор назад для развесовки, но это всё равно серийный автомобиль, серийный мотор, дизель объёмом 2,8 литра, который ставится на «Газели». И конечно вооруженность намного меньше. Тем более приятно побеждать.
– То есть второе место на этом международном ралли для вашей команды – это предел или могли выступить ещё лучше?
– Это даже запредельно, если быть объективным, для «Газели» с мотором объёмом 2,8 литра, когда у соперников моторы по 7 – 8 литров. Ты едешь на настолько слабой машине в сравнении с соперниками, чтобы попасть в призы – это запредельно!
– Почему выступаете за нижегородскую команду GAZ RAID SPORT? Вы патриот отечественного автопрома?
– Да. Я патриот отечественного автопрома. Я десять лет работают в заводской команде «ГАЗ» гонщиком и мне это нравится, потому что здесь сложнее. То есть за счет того, что ты едешь на серийной машине, каждый результат – это очень большая борьба. Потому что если бы ты ехал на специально подготовленном автомобиле, побеждать было бы проще. Когда вынужден ехать на чуть более слабой технике… Как бы на слабой… Все-таки серийные детали, как правилоЮ в гонках ломаются чаще. И вот соблюдать этот баланс, чтобы ехать быстро и без поломок – непросто. Но всё хорошо получается. Стараемся.
– Что на этом гоночном марафоне было самое запоминающееся?
– Все прошло, слава Богу, без особых проблем. Не было такой 60-градусной жары, с которой мы когда-от сталкивались в Китае, когда теряешь сознание. Было, конечно, +38°, но это уже как бы «детские» температуры. Горели мы в одном месте – не очень приятно, когда машина горит открытым огнём. Были новые регионы, где мы ни разу не были, Дагестан, Чечня. Тоже интересно поездить. Особенно по менталитету. То есть ты там оказываешься, и всё – забудь, что такое шорты. Только джинсы. 38 градусов жары на улице, но всё равно джинсы. Сейчас «Шелковый путь» проходил исключительно по России, не было других стран. Но даже по России сталкиваешься с множеством разных культур. Чечня например – там везде лозунги «Азмат – сила». Приезжаешь в Калмыкию – там везде «Ом мани падме хум», буддизм. Понятно, что в гонке находишься немного в другом режиме, и зачастую тебе всё равно, в какой ты стране – в Африке, или в Южной Америке. Потому что ты сконцентрирован на гонке. Но когда удаётся вынырнуть из этого состояния, то, несомненно, хочешь получше узнать края, где ты находишься. Как когда-то было в Южной Америке, у меня выбралось полдня свободных, и я полетел на Мачу-Пикчу. Туда прилетаю, а там +8 и дождь идёт. У нас тут +30, в шортах ходим, а там такая погода. Но зато запомнилось классно. Я люблю путешествовать, поэтому впечатления ловлю всюду.
– С какими трудностями пришлось столкнуться?
– Так получилось, что мы нашли слабое место в машине. Там у нас стоят специальные домкраты, гидролапы, и когда их устанавливали, не заметили, что недалеко от них стоит силовое реле. Когда мы вывесились на гидролапах, корпус машины чуть-чуть изогнуло, произошло касание и замыкание. То есть такой момент, что реле стояло, лапы поставили потом. Не мешает, не задевает, всё так и осталось. А то, что металлический каркас может изогнуться, это выяснилось впервые на этих гонках. Реле уже перенесли в другое место. Я потом анализировал, мы в принципе прошли без поломок. Да, загорелись. Бог с ним. Да, потом у нас буксовало сцепление, потому что мы туда песка «накидали». У нас вентиляция коробки стоит, мы туда «накидали» песка, залили огнетушителем, сами создали среду, чтобы сцепление чуть-чуть побуксовало. А поскольку, когда всё горело, сгорела магистраль задних тормозов, и мы её заглушили и пошли только на передних тормозах, и колодки не выдержали. День длинный, торможение активное, поэтому сожрало колодки. Тормоза кончились, и какую-то часть трассы доезжали без тормозов. Трудности были с первого дня. Нельзя эту гонку назвать простой. Любой «Шелковый путь» – это преодоление себя. Это касается любых крупнейших мировых гонок, в которых побеждает тот, кто доехал до финиша. Доехал до финиша – это уже победа.
– Много было сходов с дистанции среди участников?
– В этом году не так много. Потому что гонка была в чуть-чуть щадящем режиме. Я помню китайский «Шелковый путь», когда я уснул на третьи сутки. Сначала мы ломались, потом солярка кончилась в Китае и в пять утра нашли ферму. У нас же карты ведь нет, ты едешь по дорожной книге, солярка заканчивается, и там подсказали, что надо дотянуть до этого места, где есть ферма какая-то. И вот в пять утра мы разбудили фермера, объяснили, что машина «ням-ням», он всё понял, говорит: «У меня трактора нет, туда езжайте, там ещё одна ферма, у него есть трактор». Мы того фермера тоже разбудили, тоже всё на пальцах объяснили, тот принёс лейку, и говорит – сливайте с трактора, заправляйтесь. На следующий день сломались и пока доехали, тоже ночь была, и двое суток в гоночном режиме, третьи сутки проезжаем, на третий день вышли на старт, 300 километров перегона до лагеря по автобану. И я на автобане заснул. Вот это была нагрузка. А здесь в лагере каждый день высыпаешься. Хоть три – четыре часа, но спишь, поэтому здесь всё было более комфортно.
– Почему вы сейчас в команде не пилот, а штурман? И кто важнее в команде?
– Я еду штурманом, потому что от штурмана зависит больше. Если ты не знаешь, куда ехать, то, как бы быстро не ехал, всё равно уедешь куда-то не туда. Но сейчас я реально понял, что пилот нужен, потому что когда у нас кончились тормоза, и мы почти остановились – там, где можно ехать 120 км/час, мы едем 40. А мне пилот говорит: «Я не поеду быстрее, я жить хочу». Хорошо, что нам немного оставалось до финиша, километров 50, но всё равно мы их доползали. Я участвовал в ралли-рейдах, когда 500 километров доезжал без тормозов. Но я в боевом режиме ехал. Коробка есть, значит, можешь тормозить. Поэтому опытный пилот тоже нужен.
– После этой гонки будете снова участвовать в соревнованиях в одном экипаже с Александром Русановым?
– Не я выбираю себе пилота, внутри команды решили, что в этом году едем с Русановым. Сашка на самом деле неплохой пилот. У него еще нет достаточного марафонского опыта. Поэтому он устаёт, не может ехать без тормозов. Я же через это всё прошел. Но как пилот, он едет хорошо, спокойно. Даже на самом деле хорошо, что он едет спокойно, потому что мы с большей гарантией доберёмся до финиша. Для марафона это тоже важно, потому что можно нестись быстро и не доехать. Как Васильев. Откровенно, он сейчас лучший российский пилот, но на этой гонке шел настолько быстро, что в итоге не доехал. Там был крутой поворот, которого не было в дорожной книге, и физика победила, машина ушла кувыркаться в овраг.
– Как думаете, есть будущее у российского автопрома в условиях западных санкций?
– ГАЗ сейчас очень хорошо себя чувствует. Есть куда развиваться. И даже наша работа, которую мы делаем в гонках, это же серьёзный испытательный полигон на самом деле. То есть мы через себя проводим испытания различных агрегатов.
Например, поставили нам новую коробку передач, конструкторы думают, что она получилась классная. Мы едем, она у нас «летит». Понятно, что мы «сливаем» гоночный результат, но зато после этого её доработают. Для этого, собственно, гонки в мире и созданы, чтобы погрузить машину в те условия, в которых нормальные автомобили никогда не бывают. И если уж там выдержит, значит, в обыденной жизни выдержит тем более. А если там ломается, есть повод посмотреть, что улучшить. Это нормальная мировая практика.
Беседовал Павел МАКАРОВ
Сделать «Tverisport» основным источником новостей в Яндекс
ОБСУЖДЕНИЕ Войти